Тебе не скрыться от меня  - Джемини Фалькон

— Это же он открыл пределы! — воскликнул один из зеленокожих. — Из-за него нечисть пытается прорваться в долину!

Суфи серьезно кивнула.

— Этого нельзя допустить. Возродившись, Молох уничтожит все живое. Поэтому перед тем как отдать корень Гризельде, его нужно обезвредить.

— Как? — хором спросили зеленокожие и Хлоя.

Губы Суфи тронула легкая улыбка.

— В вино, которым он будет обмывать корень, нужно добавить несколько капель крови. Мандрагора привяжется к тому, чью кровь попробует, и никто другой не сможет использовать ее для создания зелья.

— Поняла!

Хлоя снова попыталась вскочить и снова была удержана бабулей. В глазах Суфи мелькнул лукавый огонек.

— Погоди! Хочешь расскажу, как тебе отправиться к демону, пока он будет добывать мандрагору?

— Конечно! — радостно воскликнула Хлоя.

Взяв салфетку, Суфи быстрыми, уверенными штрихами нарисовала пентаграмму, попутно поясняя то, что было понятно только двум ведьмам.

— …тут у нас знак воды, тут воздуха… сюда знак жизни… тут подношения духу времени и места…

И дальше в таком духе.

Закончив, старая ведьма объяснила:

— Используя этот портал, ты можешь попасть куда угодно. Но будь осторожна, твоих сил не хватит надолго. Если переусердствуешь, будешь несколько дней чувствовать себя совсем больной и слабой.

— Поняла!

Поцеловав бабулю в щечку, Хлоя вернулась сначала к себе, а потом к Моргану, чтобы рассказать все, что узнала, и помочь проснуться.

* * *

Гризельда стояла посреди особняка Уайли, с интересом оглядываясь вокруг. Со времени ее последнего визита здесь все изменилось. Мебель обновилась, дом выглядел так, будто в нем только вчера закончили капитальный ремонт. Даже планировка особняка оказалась другой. Там, где раньше были стены, теперь красовались арки или проходы. Куда бы ведьма ни пошла — везде стояли разнообразные арки. Их было так много, что либо дом проектировал архитектор, помешавшийся на арках, либо семья Уайли мечтала жить в головке сыра. Ну или дом атаковали гигантские термиты, и дыры, оставленные ими, замаскировали таким образом.

Ведьминское любопытство не дало Гризельде пройти мимо одной такой арки с очень оригинальной формой. Использовав простое заклятие, ведьма воскресила события, которые привели к ее появлению. Сначала перед ней возникла стена, увешанная картинами, бессистемно разрисованная рунами, знаками силы и кусочками пентаграмм. Ничего подобного Гризельда не встречала и не могла определить, как это использовать. В следующий момент из-за угла показался рослый парень, который за ухо тащил упирающуюся рыжую девочку лет пяти. Девочка оглушительно орала, а за ними на почтительном расстоянии крались две рыжие ведьмочки лет двенадцати-тринадцати. Гризельда поняла, что это Хлоя, ее старший брат и сестры.

Немного в стороне стояли рыдающие служанки.

Парень притащил девочку на место преступления и, хорошенько тряхнув, пригрозил:

— Или ты немедленно вернешь дворецкого, или клянусь, ты об этом пожалеешь.

— И что ты мне сделаешь, Северус? — подбоченилась девчушка. — Выпорешь? Оставишь без сладкого? Отправишь к себе в комнату отбывать наказание? Запретишь колдовать?

Парень выпрямился и, сложив руки на груди, вздохнул:

— Я так понимаю, родители это все уже перепробовали?

Девчушка показала брату язык и пнула по ноге. Взвыв от боли, парень схватился за щиколотку. Рыженькая попыталась дать деру, но брат перестал баюкать пострадавшую конечность и вовремя схватил маленькую ведьму за шиворот.

— Хлоя, послушай! Нельзя отправлять слуг в порталы!

— Он сам виноват! — Глаза маленькой ведьмы сделались кристально чистыми. — Я его честно предупредила, что если тронет мои руны, то пострадает.

— Госпожа Розанна велела вымыть стену, — всхлипнула одна из служанок. — Мы побоялись тронуть это колдовство, и Гордону ничего другого не оставалось…

Бедняжка снова разрыдалась.

Северус снова посмотрел на сестру. Хлоя по-прежнему ни на грамм не раскаивалась.

— Тебе просто было любопытно, что случится, да? — спросил он, но сестричка ожидаемо не ответила.

— Это маленькое порождение Мальбоны всех нас ненавидит! — истерично заорала одна из служанок. Вторая попыталась ее успокоить, но та вырвалась из объятий и содрала с себя чепчик и передник. — Рэйгана свидетель, я так больше не могу! Я не хочу застрять в стене, как бедный Морис пару недель назад!

— Морис? — Северус явно не смог вспомнить это имя. Он не так часто бывал дома, а слуги менялись слишком быстро.

— Служил батлером до Гуго, Томлина и Годарда, ваша милость, — пояснила вторая служанка. Она сделала небольшой книксен и вспомнила, что забыла еще кое-кого. — И до Яго, ваша милость.

И снова сделала книксен.

— Морис застрял в стене, бедный Гордон провалился в портал, а завтра меня, как бедняжку Аделлу, покусает пиранья, когда я буду мыть посуду?

Северус собрался было спросить, кто такая Аделла, но служанка в сердцах бросила передник и чепчик на пол и, не прощаясь, выбежала. Вторая в нерешительности осталась на месте, с надеждой глядя на молодого господина.

Вздохнув, Северус решил изменить тактику.

— Если объяснишь, как вернуть дворецкого, я не скажу маме с папой.

Некоторое время ведьмочка молчала, глядя на брата, потом призналась:

— Да я понятия не имею, куда и как его отправила.

Северус взвыл, а служанка подсказала:

— Госпожа Рейценхарт! Спросите у нее! Она единственная всегда знает, как исправить колдовство молодой госпожи.

И присела в почтительном реверансе перед Хлоей.

Северус не успел ответить. Как будто почувствовав, что про нее говорят, появилась Суфи.

Гризельда, глядя на нее, даже улыбнулась. Суфи выглядела как старуха. Что ее на это сподвигло — загадка. Но Гризельда поняла свою ошибку и, взявшись за амулет, быстро изменила облик, заодно поправив одежду. Старуха так старуха.

— Что тут такое? — заинтересованно спросила Суфи. Окинув взглядом рыдающую служанку, ведьма уточнила: — Опять чем больше вы моете полы, тем грязнее они становятся? Или что бы ни готовили, все превращается в помои?

Вместо служанки ответил Северус:

— Мама приказала вымыть стену, разрисованную Хлоей, и дворецкий пропал без вести.

Суфи наметанным взглядом осмотрела рисунки и пентаграммы.

— Дай угадаю? Ты не знаешь, как именно подействовали твои художества и куда ты отправила нашего дорогого Самуэля?

— Гордона, — дрожащим голосом поправила служанка и присела в книксене.